Замок Орла - Страница 95

– Да, разумеется… Господин граф, народная мудрость гласит: осторожность – мать безопасности, – а я в народную мудрость верю.

– Не стану отрицать, это даже чересчур осторожно, но справедливости ради должен заметить, что подобная осторожность производит в высших сферах крайне отрицательное впечатление…

– Сожалею, мессир граф, и удивляюсь. Почему же я должен быть менее осторожен – вы сами произнесли это слово, – чем кардинал де Ришелье?.. Да и потом, что такого я прошу? Всего лишь указ, который может скомпрометировать только меня, поскольку он будет исполнен лишь в том случае, если я выполню все мои обещания! Так почему мне отказано в получении этого указа?

– Буду с вами искренен, сир де Монтегю. Позволите говорить начистоту?

– Именно об этом я и собирался вас просить.

– Кардиналу кажется, что вы поступаете нечестно.

– В чем же?

– Вот послушайте: только в этой части провинции – здесь, в Верхней Юре, нам приходится сталкиваться с упорным и грозным сопротивлением. В других местах все не так уж плохо: не хватает рук, а главное – головы, то есть предводителей. И только в округе между Сен-Клодом и Понтарлье, где заправляет эта троица – Лакюзон, Варроз и Маркиз, сосредоточен и крепчает старый дух сопротивления. Покуда ваши горы не будут завоеваны или захвачены, любые блага, какие мы готовы сюда принести, будут бесполезны, ибо здесь царит полная неразбериха. И напротив, как только Юра будет наше, к нам отойдут Доль с Безансоном – нам даже не придется брать их в осаду, потому что в обоих этих городах есть верные нам люди. Как только они поверят, что мы удержимся там без труда, они откроют нам ворота. А Безансон с Долем – это целая провинция….

Граф де Гебриан замолчал.

– Как я погляжу, мессир, – проговорил через мгновение Антид де Монтегю, – вы с лихвой осведомлены о том, что происходит в провинции. Но я по-прежнему жду, какие обвинения и в чем именно вы можете предъявить мне от имени его преосвященства кардинала…

– Я как раз к этому подхожу, монсеньор де Монтегю. От вас, и только от вас зависит конец войны. Эта геройская троица, Лакюзон, Варроз и Маркиз, нам уже поперек горла. Особенно Лакюзон, наш отважный злой гений! Как подумаешь, что этот тип посмел на днях проникнуть в Сен-Клод – город, взятый приступом и занятый целым армейским корпусом… что он умудрился привести с собой свою шайку и у нас под носом, на площади Людовика XI, почти что освободил приговоренного нашим судом, если б не ваш выстрел, восстановивший справедливость в последнюю минуту… – как только подумаешь об этом!.. Просто не верится!.. С такими командирами народ непобедим. Если же, напротив, таких предводителей не станет, их бравые вояки от сохи, еще вчера такие неустрашимые, на другой же день в ужасе разбегутся кто куда… Если Лакюзон, Варроз и Маркиз будут уничтожены или угодят в темницу, сопротивлению конец! Это бесспорно, не так ли?

– Да, бесспорно, мессир граф.

– Ну что ж, за десять месяцев, что вы состоите у нас на службе, вы могли бы уже раз двадцать захватить этих друзей-приятелей и передать нам, благо они доверяют вам безоговорочно и посему могли бы запросто угодить в расставленную вами ловушку. Но вы палец о палец не ударили. Разве так поступают верные союзники, спрашиваю я вас, и можем ли мы всецело доверять вам, если вы даете нам так мало доказательств своей преданности?

– И это все, что вы можете предъявить мне в упрек?

– Все.

– Ладно. Тогда я вам отвечу…

XIII. Сделка

– Да, отвечу, – повторил хозяин Замка Орла, – и буду с вами так же откровенен, как и вы со мной… Да, предводитель партизан мог не раз оказаться в моих руках, а вместе с ним и двое других из этой троицы, кто олицетворяет собой силу и надежду провинции, как вы сами изволили выразиться… Да, я, как и вы, знаю – в тот день, когда этих троих не станет или они окажутся в темнице, Фарнш-Конте будет захвачена. Партизаны-горцы, оставшись без военачальников, разбегутся кто куда, в их душах будет посеян страх, всякое сопротивление покажется невозможным, да так оно и будет… Да, я давно мог бы отдать вам Жан-Клода Проста, полковника Варроза и преподобного Маркиза… Но тогда, граф де Гебриан, я был бы целиком зависим от вас, вернее, от французского короля и кардинала де Ришелье, а мне этого очень не хотелось. Благодарность королей – штука очень уж сомнительная. Стоит оказать им услугу, как они тут же забывают своего благодетеля.

– Сеньор де Монтегю, – вскричал Гебриан, – ваши сомнения оскорбительны!

– Они не относится к вам, господин граф, и его величество Людовик XIII не станет принимать их в расчет!.. Так вот, мне пришлось пустить события на самотек, чтобы война прошла через разные этапы – победы и поражения, и особенно через поражения, ибо только так я смог бы доказать, что вам без меня не обойтись. Теперь же – и вы сами видите, что, говоря с вами честно, я раскрываю все карты – вам провинцию не удержать: ваши войска рассредоточены и измотаны, грядет зима. Еще третьего дня Сен-Клод был в ваших руках, а вчера вас изгнала оттуда горстка крестьян, этих доморощенных вояк. И вам ничего не остается, кроме как покончить с ними – с моей помощью или расписаться в собственном поражении.

Граф де Гебрниан, вынужденный признаться самому себе, что Антид де Монтегю прав, опустил голову и покрутил усы.

– Вы чувствуете себя сильнее, – проговорил он наконец после недолгого молчания. – Вы знаете, что необходимы, что успех зависит от вас, и желаете с выгодой использовать свое положение. Что ж, лихо, и не мне вас осуждатиь за это. Но, повторяю, намерения французского двора по отношению к вам открыты и искренни.