Замок Орла - Страница 79

К оглавлению

– Ах-ах, кумушка моя, – проговорил он, кокетливо прилизывая три свои волосинки, – а вот, стало быть, и вы?

– Как видите, мессир, я к вашим услугам, – ответила матушка Готон, сделав легкий реверанс.

– А как там наш должок, матушка?

– У меня все с собой.

– Так уж и все?

– Право слово, ежели чего и недостает, то самой малости, грешно и говорить.

– И все же давайте-ка поговорим. Так чего там у нас недостает?

– Сыру.

– Ну и ну! Как же это так?

– Понимаете, это не моя вина. Сами знаете, мне, как и всем в деревне, приходится носить молоко на сыроварню в свой черед. А коровушек моих сглазили, и они, бедняжки, перестали доиться. Но наш монсеньор кюре заговорил их да водицей святой окропил – и они снова стали дойными. Уж дайте мне немножко времени!

– И сколько же?

– Недельку.

– Даю две.

– Благодарю сердечно, мессир!

– А я, как только соберусь в Илайскую долину, непременно загляну к вам с приветиком, кумушка моя.

– Мне будет только за счастье и в радость.

– Вдова Готон Клеман, – крикнул приказчик, – принято!.. Следующий!

Вслед за тем он кликнул:

– Жак-Реми Гарба, из Менетрю-ан-Жу!.. Три тысячи сена, семьдесят пять экю, четыре мешка ячменя, три мешка пшеницы…

Никакого ответа на оклик не последовало.

– Как! – удивился приказчик. – Как! Гарба нет, что ли?

– Будет с минуты на минуту, мессир, – выходя вперед, сказал какой-то крестьянин.

– Почему опаздывает?

– У его телеги сломалось колесо недалеча от Со-Жирара. Починит и тогда подъедет.

– Ладно, займемся им в последнюю очередь.

И приказчик принялся за других ленников.

Давайте предоставим ему заниматься его нелегкими трудами, а сами перенесемся во внутренний двор замка.

С эспланады повозки одна за другой подъезжали к крыльцу с длинной лестницей, что вела к парадной двери главного здания. Антид де Монтегю стоял на верхней ступени крыльца, и каждый ленник, проходя мимо, задерживался, чтобы приветствовать его и дать ему осмотреть хозяйским глазом привезенные подати. Вслед за тем повозки сворачивали направо, выезжали на дозорный путь и останавливались на Водосборном дворе. Там слуги их быстро разгружали и распределяли провиант по складам и хранилищам. После этого повозки, порожняком, сворачивали на ту же дорогу, по которой прибывали, катили обратно через всю эспланаду и выезжали из замка.

К тому времени, когда мы приблизились к владетелю Замка Орла, уже смеркалось – день клонился к вечеру, и вереница повозок незадолго перед тем закончилась.

– Это еще что такое? – спросил Антид де Монтегю одного из шталмейстеров, находившихся рядом. – Если все кончилось, почему стража не возвращается, почему не заперли ворота?

Шталмейстер поспешил разузнать что к чему и через некоторое время вернулся на пару с приказчиком.

– Монсеньор, – смиренно, с глубоким почтением доложил тот, – мы ждем еще кое-кого…

– Кто же этот дерзкий плут, заставляющий себя ждать?

– Монсеньор, это Реми Гарба из Менетрю-ан-Жу.

– Отец ординарца Лакюзона?

– Он самый, монсеньор. Впрочем, у него есть оправдание за проволочку.

– Какое же?

– По дороге с ним случилась незадача: на подъезде к Со-Жирару у его телеги сломалось колесо.

– Пусть пеняет на себя, перед дорогой надобно все проверять.

– Что же делать, монсеньор?

– Пусть стража возвращается, и запирайте ворота!

– А как же Гарба, монсеньор?

– Пусть завтра приходит.

Приказчик уже собрался удалиться, чтобы исполнить волю хозяина, как вдруг в эту самую минуту с эспланады донесся звонкий, красивый голос: звучал первый куплет песенки, которую горцы Лакюзона переняли у обитателей долины. Песенка эта родилась в Брессе, и партизаны заводили ее лишь тогда, когда хотели посмеяться над брессанцами, которых они ненавидели и презирали всей душой.

А пел голос вот что:

Когда весна приходит в дом,
Когда все яблони цветут,
Когда поля и пустоши кругом
Благоуханием своим зовут,
Красавцы парни и девицы,
Степенные и озорницы,
Мечтают всласть повеселиться.

– Мессир приказчик, – крикнул издалека кто-то из прислуги, – а вот и Гарба из Менетрю-ан-Жу пожаловал!

– Ладно, иду.

И приказчик было собрался обратно на эспланаду.

VII. Хозяин замка Орла

Антид де Монтегю его остановил.

– Нет, – сказал он, – ждите здесь, а Гарба пусть приведут на передний двор замка – подати взыщите с него при мне.

Слуга побежал передать опоздавшему требование господина графа.

И вскоре песенка зазвучала совсем близко:

Идем со мной, голубушка моя,
Идем скорей, зову же я тебя.
Там, за серой пустынной землей
Лежит маленький рай неземной.
Идем со мной, осчастливь же меня.
Там сочной земляникой усеяны поля,
Там счастливы будем мы – ты и я.

В эту минуту появилась груженная сеном телега, запряженная парой волов, которых погонял стрекалом наш певец.

– Э, – воскликнул тут Антид де Монтегю, – это ж не Гарба-ленник, а Гарба-ординарец!

– Сын заместо отца, монсеньор, к вашим услугам, – отвечал малый, стягивая с головы шапку и останавливая волов, – что отец, что сын – одно и то же…

– Как же это вышло?

– Все просто, монсеньор. Повстречал я отца у Со-Жирара, глядь, а у него там поломка случилась, да и сам он весь какой-то хворый, вот я его и подменил, чтоб на него не гневались за опоздание.

– Так ты что же, капитану сегодня не надобен?

– Похоже, так оно и есть, монсеньор, раз он отпустил меня до завтра.

– А сам-то он где сейчас – в Гангоновой пещере?

– Нет, монсеньор, нынче утром подался куда-то.